Один из комментов:" ...Кафка, не слушая бабку, молча перевел ее через дорогу и, хмурясь, грустный пошел дальше и дальше, прочь от давящей громадины Института...' Однажды, абстрактным весенним днём шла умозрительная бабушка в материальный магазин за конкретным хлебом.
Вдруг на пути её встал страшный монстр, сильнейший из всех, хуже левиафана и бегемота вместе взятых, похлеще любых эсхатологических сюжетов – шестиполосная проезжая часть. По счастливому случаю, рядом с местом пересечения бабушкиной траектории и треклятой проезжей части оказался институт философии, и бабушка решила подождать, пока кто-то из учёных мужей выйдет покурить, вот тут-то она и сделает ему предложение, от которого тот не сможет отказаться: попросит помочь перейти дорогу.
Первым из храма знаний вышел Кант. С тем выражением абсолютного спокойствия на лице, которое присуще только людям с чистой совестью, Кант стал курить свой кёнигсбергский табак.
– Милок, - кричит ему бабуля, – помоги старой дорогу перейти! А то я старенькая, слепенькая, собьют меня и не заметят!
– Спокойно, бабуля, – отвечает прусский мудрец, - вы могли бы и не просить меня, я всё равно бы помог, ведь так велит мне долг!
– Ох, спасибо, милок! Я тебе конфету дам, вкусную, желейную за подвиги твои!
– ЧТО? Конфету? Что же вы наделали, бабуля! Теперь я не могу вас перевести. Я лицо заинтересованное, а это значит, что желание и долженствование совпадают. Это значит, что перевести вас через дорогу – не чистый долг. С таким дела не имею, прощайте, - Кант докурил и быстро забежал обратно в храм знаний.
«Во дела…», - подумала бабка, - «совсем они тут ебанутые все. Больше не буду конфет предлагать».
Вторым выходит из института Иеремия Бентам, маленькие хитрые глаза так и бегают из стороны в сторону, поглаживая свои длинные волосы, Иеремия начинает медленно и вальяжно курить.
– Милок! Переведи через дорогу, а то ноги больные атеросклероз замучил, мне самой не добежать. Помоги, а? – снова пошла в атаку наша отважная бабуля.
– О, Миссис, а вы мне дадите что-нибудь взамен? – лениво спросил Бентам.
– Нет, милок! Никаких конфет, ничего не дам! – сказала умудрённая опытом бабушка.
– Простите, Миссис, где моя выгода? Конечно, «принцип пользы» в переводе вас через дорогу сохранён, с этим не поспоришь. Но не учтены мои частные индивидуальные интересы. Так что, excuse me, - с этими словами Бентам медленно развернулся и ушёл обратно.
«Во дела…», - подумала бабка, - «не понимаю я что-то, это институт философии или коллеж иезуитов, им лишь бы языком почесать, ладно, попробуем ещё».
Третьим на крыльцо института уверенной походкой вышел ухоженный Камю. Достав своими длинными гибкими пальцами хорошую мужскую папиросу, он закурил.
– Дружочек! Внучёк! – начала бабка издалека, - облегчи бабуле страдания! Переведи бабулю через дорогу!
– Ах, бабауля. Разве ж на той стороне меньше страданий? Избегать страдания, значит жить в иллюзии, разве это достойно мыслящего человека? Нет уж, давайте оставим всё как есть. Научитесь жить на этой стороне, бабуля!
Расстроенный Камю, словно спасаясь от чего-то, пулей залетел обратно.
«Ой ёёёё», - подумала бабуля, - «такими темпами, я помру рядом с этим треклятым институтом».
Четвёртым вышел Эпикур, но увидев бабушку со светившейся претензией в глазах, развернулся и избежал ненужных ему разговоров.
Пятым из учебного заведения вышел Августин Блаженный, достав из кармана ладан, он закурил.
– ВНУЧОК! РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО ПЕРЕВЕДИ МЕНЯ ЧЕРЕЗ ДОРОГУ. ХРИСТОМ БОГОМ ПРОШУ!
– Христом Богом просите? Хмм…я бы и перевёл, но ведь у нас нет свободы действия. Всё было предрешено заранее Богом, я не могу вторгаться в его замыслы. Человек полагает, а Бог располагает. Ведь он не спроста вас сюда привёл, вы не просто так стоите, простите меня, я не могу. (Обращаясь к Господу) И ты меня прости, если я только что не выполнил своего предназначения. (Переходя на шёпот) Но свобода мысли у нас есть! Так что у себя в голове, я вас через дорогу уже перевёл.
– Чегось ты там бормочешь? – спросила бабушка, но Августина уже и след простыл.
«Ну неужели, тут все такие?», -отчаялась было бабка.
Но тут на крыльцо выскочил Ницше, пыхтя и отдуваясь, а временами и вовсе хватаясь за голову, он куда-то пошёл.
– Постой, внучёк! Переведи бабулю через дорогу! – пожилая женщина пошла в свою последнюю решительную атаку.
Ницше нахмурился, почесал усы, полизал усы, распушил усы. А к чёрту! Дай, думает, помогу старухе! И перевёл её через дорогу.
– Спасибо внучек, это очень человечный поступок, - поблагодарила его бабушка.
– Да уж, человеческий, даже слишком человеческий, - нахмурился Ницше. А потом как дал бабке леща и скрылся в неизвестном направлении.
Так бабка перешла через дорогу (хоть и не без потерь), а рядом с институтом философии она больше не появлялась, оно и понятно. Однако директору института (имя подставить в зависимости от предпочтений) она написала письмо: «Побольше праксиологии и цены бы вам не было, бедные вы люди».